**Snow prince**
23.09.2013 в 13:41
Пишет падре Гонсалес:потому что.
URL записи23.09.2013 в 01:36
Пишет Саяки:Аверс.
Как же легко ломается мир, к которому ты привык.
Просыпаешься утром и вдруг понимаешь, что давно уже не читаешь книг,
Круг общенья другой, изменился плейлист и стиль.
И тебя, по сути, давно пора сдать в утиль.
Все, что было родным и важным давно забыто,
На помойке почил твой Глэмдринг из текстолита,
И в компании старой не помнят ни ник, ни имя.
Там и в мыслях не держат желания стать другими.
У тебя вроде все, что хочешь, а главного не хватает.
(Тут герои, как правило, падают на колени, опомнившись, и рыдают,
Только ты выключаешь будильник, выходишь под проливной.
Непременно с зонтом. Ты же, все-таки, не герой).
Не находишь места весь день, что-то ноет там, где жила твоя вера в чудо.
Мудрый разум шепчет, что это не горечь, нет. Это все простуда.
Над Москвою дожди да ветры - тут все логично.
Выпей вечером терафлю, а то что ж теперь - на больничный?
Приезжаешь домой, по старой памяти глушишь кофе,
Пишешь что-то в блог, получаешь за это профит.
И уже под полночь решаешься, гасишь свет, открываешь окна.
Целый час сидишь, как дурак, что-то куришь и тупо мокнешь.
И когда терпенье твое кончается,
Чудо, все же, случается.
Воздух снова пахнет как восемь, как пять еще лет назад,
Из стекла глядят ошалевшие и отчаянные глаза,
И тебе срываться бы в ночь, и дышать уснувшими переулками,
Забивать мозги бесконечными сигаретами да прогулками,
Завалиться бы без звонка и стука к своей компании,
Целоваться всласть, чудеса творить, наугад исполнять желания,
Протереть подошвы опять до дыр, босиком побрести - а что с того?
И безумно жадно дышать и жить. Быть живым, а не стертым остовом.
Ветер странствий пронзает тебя насквозь, не растрачен еще твой пыл.
Ты ложишься спать, забивая последний гвоздь в гроб того, кем когда-то был.
URL записиКак же легко ломается мир, к которому ты привык.
Просыпаешься утром и вдруг понимаешь, что давно уже не читаешь книг,
Круг общенья другой, изменился плейлист и стиль.
И тебя, по сути, давно пора сдать в утиль.
Все, что было родным и важным давно забыто,
На помойке почил твой Глэмдринг из текстолита,
И в компании старой не помнят ни ник, ни имя.
Там и в мыслях не держат желания стать другими.
У тебя вроде все, что хочешь, а главного не хватает.
(Тут герои, как правило, падают на колени, опомнившись, и рыдают,
Только ты выключаешь будильник, выходишь под проливной.
Непременно с зонтом. Ты же, все-таки, не герой).
Не находишь места весь день, что-то ноет там, где жила твоя вера в чудо.
Мудрый разум шепчет, что это не горечь, нет. Это все простуда.
Над Москвою дожди да ветры - тут все логично.
Выпей вечером терафлю, а то что ж теперь - на больничный?
Приезжаешь домой, по старой памяти глушишь кофе,
Пишешь что-то в блог, получаешь за это профит.
И уже под полночь решаешься, гасишь свет, открываешь окна.
Целый час сидишь, как дурак, что-то куришь и тупо мокнешь.
И когда терпенье твое кончается,
Чудо, все же, случается.
Воздух снова пахнет как восемь, как пять еще лет назад,
Из стекла глядят ошалевшие и отчаянные глаза,
И тебе срываться бы в ночь, и дышать уснувшими переулками,
Забивать мозги бесконечными сигаретами да прогулками,
Завалиться бы без звонка и стука к своей компании,
Целоваться всласть, чудеса творить, наугад исполнять желания,
Протереть подошвы опять до дыр, босиком побрести - а что с того?
И безумно жадно дышать и жить. Быть живым, а не стертым остовом.
Ветер странствий пронзает тебя насквозь, не растрачен еще твой пыл.
Ты ложишься спать, забивая последний гвоздь в гроб того, кем когда-то был.